В год 655 от Рождества Христова, правил в Нортумбрии король Освиу. Тот самый, кого через несколько лет назовут "Бичом севера". Он будет внушать ужас соседям южанам. Его именем будут пугать детей дикие пикты, живущие в северных горах. Но это будет потом. А пока, Освиу изо всех сил пытался сохранить разваливающуюся в его руках страну. Несколько лет назад, его старший брат, король Освальд, возвращавшийся из военного похода против короля Гвинеда, был настигнут и убит своим врагом, владыкой Мерсии Пенду. Мерсийская армия, встретила тогда потрепанное в бою войско северян у Мазерфельта, и после короткой но ожесточенной схватки, разбило его. Лишив таким образом Нортумбрию короля, а Освиу брата. Немногие северяне вернулись тогда к родным очагам, но больше всего людей недосчитались в дружинных домах. Дружинники слишком хорошо дрались, и совершенно не умели отступать, предпочитая спасению своей жизни, смерть над телом павшего вождя. И это было конечно похвально, но вот только дружина…. Дружину взошедшему на престол королю пришлось собирать заново. Немногие старые ветераны, служившие еще отцы Освиу, были готовы сделать из новичков, закаленных бойцов. Они проделывали это уже не раз и не два. И единственное, что им было нужно, это время. А вот времени то, как раз, не оставалось. Совсем не оставалось.

Король Мерсии отлично понимал, что врага нужно бить пока тот не оправился. Он хотя и не смог сразу после победы собрать армию и отправиться на север, однако не дал и одного спокойного сезона своему северному соседу. Малые дружины подвластных ему мерсийских тэнов нападали на южные земли Нортумбрии, неся с собой огонь и смерть. Нужно сказать что мерсийцы, в отличие от своих северных соседей, так и не приняли христианство, оставаясь верными старым богам. Поэтому совершенно неудивительно, что жажда грабежа и наживы, помноженная на понимание того, что северяне, предавшие своих предков, в общем-то, не совсем и люди, приводила к поистине ужасным последствиям. Долгие пять лет мерсийские воины опустошали приграничье, изредка сталкиваясь с отрядами воинов Нортумбрии. И может это, продолжалось бы еще неизвестно какое время, но король Пенду, отлично понимая, что каждый год даже такого спорного мира, укрепляет его врага на севере. не сидел сложа руки. Отнюдь. И к 655 году, заручившись поддержкой короля Восточной Англии Этельхера, тридцати валлийских тэнов, и призвав короля Гвинеда Кадавайла с его уже битой северянами дружиной, Пенду решил раз и навсегда решить нортумберийский вопрос. И нужно сказать что возможности для этого у него были.

Дружина короля Этельхера, хотя и уступала собственной дружине Пенду Мерсийского, но была все же большой, опытной и сплоченной. Дружинники любили своего повелителя и были готовы идти с ним хоть до края земли. Валлийские тэны, хотя и не обладали такими большими отрядами, были так же очень полезны. Их воины, имея большой опыт набегов, драться, умели и любили. А небольшое количество бойцов в отряде, сполна компенсировалось тем, что самих тэнов было три десятка. Воины короля Кадавайла из лежащего к западу от Мерсии Гвинеда, были не так хороши, однако их тоже было немало. А главное, это была хорошо обученная и прекрасно снаряженная дружина. Да и личный счет к нортумберийцам у них имелся. Единственно чего не хватало союзникам короля Пенду, это ополчения. Но оно и понятно, поход было решено проводить поздней осенью, а путь до места сбора армии был не близок. Для того чтоб успеть к началу похода, пришлось бы собирать ополчение в самый сезон сбора урожая, а это было бы для любого королевства настоящей катастрофой.

Но и без этого армия собралась большой, да и мерсийское ополчение, которому не нужно было идти за тридевять земель, с радостью примкнуло к союзной армии, сразу как закончило осенние работы на полях. И то. Чего же не сходить в поход, раз король обещает легкие сражения и большую добычу? А в том, что сражения будут легкими, никто не сомневался. Невозможно, никак невозможно устоять против объединенной мощи четырех королевств.

В путь двинулись после Самайна, когда опустели поля, а листва деревьев сменила цвет с зеленого на желтый. Легко дойдя до северных границ, армия южан устремилась вперед, к сердцу Нортумбрии, ее столице, где король Освиу доживал последние свои дни. Нужно сказать, что южане никуда не спешили. Союзники отлично понимали что сила их армии, не оставляет шансов нортумберийскому королю.

Он не мог дать генеральное сражение, его силы были конечно велики, но совершенно точно недостаточны. Он не мог собрать ополчение, пешие ополченцы просто не успели бы добраться до места главного сражения. Он даже не мог уклониться от боя, ведь тогда их армия легко бы взяла незащищенную столицу. Ему оставалось запереться в стенах своего города и проиграть осаду. Почему проиграть? Потому что выиграть ее было невозможно. Дружина Нортумбрии, после недавнего поражения, была все еще слаба. Нет, людей у короля было в достатке, но большая из них часть все еще была неопытными юнцами, занявшими место погибших старших родичей.

Немногочисленные ветераны, ходившие в походы с Освальдом и помнящие отца Освиу, пытались превратить этих суицидально храбрых парней в единую и сплоченную дружину, но это было непросто. Нужно были время, время и еще раз время, которого уже не было. Король Освиу не был глупцом, он понимал, что армию вторжения ему не одолеть, и поэтому не стремился встретить ее на поле битвы. Однако и бежать без оглядки он не стал. Его армия, отступала от врага, держась всего в паре дней пути, давая южанам призрачную надежду на то, что стоит только немного поднажать, и они настигнут этих чертовых северян. И южане пытались достать его изо всех сил.

Походы в земли Нортумбрии никогда не были простыми. Не был исключением и этот. Местные жители, не собирались уступать пришельцам ни метра своей земли просто так. За каждый шаг, приходилось платить, и чаще всего своей кровью. Засыпанные колодцы, покинутые деревья, завалы на дорогах, всегда висящая на флангах легкая пехота северян, и стрелы, стрелы, стрелы. Бесконечные стрелы из-за каждого куста и коряги ранящие, калечащие, а зачастую и уносящие жизни. Но хуже всего были ночи.

Странные звуки из окрестных лесов, чем дальше, тем чаще сменялись волчьим воем. Странные тени, ускользающие в свете костров и факелов, и исчезнувшие наутро люди, из тех глупцов, что решили выйти ночью за пределы лагеря. Путь на север, был непрост. А ведь они еще даже не дошли до "Древнего севера" чьи предгорья, можно было увидеть ясным осенним утром далеко впереди. Настолько армия короля Освиу опережала своих преследователей, настолько же его самого опережали его посланники. Королевские гонцы, спешили, неся весть о проклятых язычниках вторгшихся в земли королевства. Люди, слышавшие их, говорили, что безбожники сжигают на своем пути дома и церкви, а всех не успевших бежать, убивают и обращают в рабство. Поэтому всем, кто может сражаться, имеет оружие и храбрость в сердце, следует брать свой щит и идти в известное место. А остальным, собрав пожитки, еду, детей и скотину бежать в лес, чтобы не попасть к проклятым южанам живьем. Испуганные такими вестями жители, нужно сказать не медлили и минуты. Угоняя скотину, и пряча все что только можно, они покидали земли, по которым должна была пройти армия союзников с похвальной стремительностью. А сам же король Освиу, со своей армией, все так же, уходил на север, уводя за собой армию южан.

И длилось это до той поры, пока горы "Древнего севера" не встали вокруг этих армий сплошным кольцом, а впереди, не замаячили стены крепости Урбс-Иудес. Именно сюда стремился Освиу. Именно сюда он вел свою армию.

Подступившая к стенам крепости армия короля Пенду, застала северян в полной готовности. Грубые каменные стены Урбс-Иудес, казалось выраставшие из таких же грубых скал, были высоки. Настолько высоки, что мысль, о штурме мелькнувшая было в голове короля Пенду пропала так же быстро, как и появилась. Лезть на такую высоту, по шатким штурмовым лестницам, было идеей близкой к самоубийству. Узкая тропа, ведущая к воротам замка, делала бессмысленным постройку тарана. Конечно, можно было бы обложить замок и встать в осаду, благо что он был небольшим. Но многодневный марш, по безлюдным землям, где казалось стрелял каждый куст, без воды, припасов и почти без отдыха, сделал то что не смогли сделать воины Нортумбрии. Боевой дух армии союзников рухнул, подобно камню сорвавшемуся в пропасть с края ущелья. Среди мерсийского ополчения, чье желание побед и грабежа давно уже угасло, слышались негромкие пока шепотки, что король Пенду привел их на смерть, и что в этих проклятых горах нет ничего кроме камней, ветров и злых духов. Королевские дружинники, впрочем, как и дружины тэнов, такого себе конечно не позволяли, но и их взгляд с каждым днем становился все угрюмее и угрюмее.

И поэтому, когда на третий день осады в промерзшую на холодном ветру палатку короля заглянул дружинник, сказав, что прибыл посланник от Освиу с предложением большого выкупа, король Пенду не медлил ни секунды. Принять выкуп, было не лучшим решением, но кажется единственным. Выкуп, действительно оказался большим. Да и условия, которые выдвигал Освиу, казались вполне приемлемыми. Поэтому совет в королевской палатке не затянулся надолго. И уже через несколько часов, в лагере южан царило веселье, хотя казалось что совсем недавно все было настолько плохо, что и представить что-то более ужасное было трудно. Теперь же, все они были богаты, и главное, не нужно было лезть на эти чертовы стены и умирать под стрелами северян. А главное, никто не мешал Мерсийцам и их союзникам предаться на обратном пути тому, что они умели и могли делать лучше всего…. Грабежу. Холодным осенним утром, король Нортумбрии, стоявший на стене крепости Урбс-Иудес, смотрел на пустой лагерь южан. Колонна армии короля Пенду, длинной змеей ползла по узкой дороге, понемногу скрываясь за горными склонами. Освиу проводил взглядом последнего южанина и усмехнулся совершенно по-волчьи.

Ничего еще не закончено, все еще только начинается.

На второе утро стало понятно, что армия мерсийцев снова недосчиталась несколько человек. Отошедшие на минуту за ряд палаток фирдмены просто исчезли, и было непонятно, дезертировали они, или.… Про альтернативу думать даже не хотелось, уж больно страшно выли волки в эту ночь. Следовало прибавить ходу, чтоб поскорее выйти из этих проклятых земель. И мерсийцы поднажали, как могли. Вечер следующего дня армия союзников встречала в отличном настроении. Так пугавшие всех горы остались позади, сменившись хотя и высокими, но все же холмами, вдоль которых текла большая река Винведе. Еще немного и начнутся обжитые земли, деревни пашни и луга, а там, и до границ Мерсии недалеко. Холодное осеннее солнце, только начавшее клониться к закату, освещало армию южан, идущую по неширокому логу, что разделял реку и гряду холмов на восток от нее. В авангарде шли люди короля Кадаваяла, задавая скорость всей союзной армии. За ними общей нестройной колонной двигались дружинники Пенду и валлийские тэны. Сзади их нагоняли мерсийские фирдмены. Люди же короля Восточной Англии Этельвальда шли последними. И именно по ним и пришелся первый удар.

Кажется, без боя уйти не удалось.

Войска Освиу ожидали врага в этом месте уже несколько дней. Король Нортумбрии понимал, что другой дороги на юг, для вторгшейся в его земли армии просто нет. И еще несколько недель назад, уводя врага за собой вглубь Нортумбрии, он точно знал, где случится главное сражение этой войны. Именно здесь в излучине Винведе. Поэтому все посланники короля, собирая фирд, вели ополченцев не в осажденный Урбс-Иудес а в местечко неподалеку. Где они и ждали своего короля до вчерашней ночи. Сам же Освиу, пройдя вместе со своей дружиной по горным тропам, пришел к месту сражения еще затемно.

Залп спрятавшихся в высоком кустарнике лучников, был чудо как хорош. Стрелы, запущенные в воздух из десятков луков, через секунду закончили свой полет в телах воинов, которые так и не успели понять, что их убило. И прежде чем оставшиеся в живых осознали что произошло, и начали поднимать щиты, по ним хлестнула еще одна волна оперенной смерти. Дружина Этельвальда, впрочем, не потеряв ни на секунду присутствия духа, развернулась к стрелкам и прикрылась щитами. Поэтому третий залп, не нанес им никакого существенного урона. Стрелы завязали в больших круглых щитах англов, не имея силы пробить их.

Еще несколько секунд, потребовалось, чтоб построить стену щитов, и нужно сказать, что сделали они это вовремя. К спешно строящимся дружинникам, с севера, отрезая им выход из узкого лога, приближалось великое множество фирдменов Нортумбрии. Не ровняя рядов, они обрушились на дружинников Этельвальда подобно лавине.

Но дружинники были готовы. Щитовой строй подался назад, но устоял, встретив врага стеной щитов и копейными жалами. Казалось невозможно сдержать это бушующее людское море. Но это только казалось. Держа строй, и яростно огрызаясь, короткими точными ударами дружинники короля Восточной Англии медленно отступали к своим союзникам. Мерсийцы же и валлийцы, увидев нападение, тоже не теряли ни минуты. Дружинники, подгоняемые вождями, строили стену щитов, которая должна была перегородить весь неширокий лог, от реки до заросших густым кустарником холмов. Слева, у реки, встали валлийцы. В центре, как раз напротив главного удара, Пенду поставил свою дружину. А на правом фланге строились фирдмены.

Нортумберийские лучники, страшась попасть по своим, перестали стрелять по дружине Этельвальда и обрушили настоящий град стрел на правый фанг южан, где в суматохе строились мерсийские ополченцы. Что только увеличивало суету и беспорядок в их рядах.

Но ответный удар южан это остановить не могло. Валлийские и мерсийские дружины, приблизившись к схватке, ударили по врагу со всей мощью, на которую только были способны, спасая все еще держащихся союзников. Кажется, настала очередь северян умыться кровью. И пускай замешкавшиеся под стрелами северян ополченцы отстали, и все еще не добрались до врага, дружину Пенду и валлийцев это остановить уже не могло. Слаженный щитовой строй, врезался в нестройные ряды нортумберийского ополчения и начал их теснить.

Дружинники Этельвальда, от которых отцепились наконец эти чертовы северяне, отступили на правый фланг, чтобы перевести дух и поддержать мерсийское ополчение, которое понеся потери от обстрела, похоже не особо спешило навстречу врагу.

Военная удача, отвернувшаяся было от южан, казалось снова улыбалась им. Многочисленные и яростные, но плохо обученные и почти не умеющие держать строй нортумберийские ополченцы, ничего не могли поставить на кон против мастерства и дисциплины людей, чьей профессией была смерть. Армия короля Освиу попятилась, и даже мерсийские ополченцы, воспаряли духом и прибавили шагу. И в тот момент, казалось бы, когда уже ничего не могло пойти не так, из-за холмов, во фланг только, что вышедшим из боя дружинникам Этельвальда ударил король Освиу со своей дружиной. Этельвальд и его парни просто не могли удержаться. Никак не могли. Но они удержались. Немногие оставшиеся на ногах дружинники вцепились в наступающих нортумберийцев словно волкодав в медведя. И пусть в этот раз они и не могли победить, но могли подарить своим союзникам несколько минут времени, щедро оплатив каждую своей кровью.

Немногочисленные оставшиеся на ногах воины Этельвальда падали один за другим. Вскоре рядом с королем не осталось никого кто мог бы прикрыть его, и пораженный сразу несколькими копьями он пал.

Радостный вой увидавших это северян, отразился от склонов северных гор и вернулся обратно, вселяя страх в сердца тех кто не был достаточно смел. Мерсийские фирдманы, увидев смерть короля и поняв, что больше никто их не прикрывает, попятились, пытаясь не попасть под удар дружинников Освиу. Вот только это им не сильно помогло. Воины Нортумбрии только что раздавившие державшую правый фланг дружину, легко нагнали их.

Все еще можно было спасти. В резерве южан, оставались Гвинедские воины короля Кадаваяла. И если они ударят по зашедшим с фланга нортумберийцам, это все еще может решить исход битвы.

Вот только бить было некому. Король Кадавьял поняв, что армия попала в засаду, не поспешил на помощь союзникам. Наоборот, прикинув то количество добычи, что он потеряет в случае поражения, приказал своим солдатам прибавить шагу. И когда северяне добивали мерсийских ополченцев, дружина короля Гвинеда, была уже далеко.

В общем, ополчение, в конце концов побежало. Оно и не могло не побежать. Весть о гибели короля Этельвальда лишила их мужества. Но это было бы полбеды. Бегущие в панике мерсийские ополченцы, которых все еще было немало, всей своей массой обрушились на правый фланг дружины короля Пенду, смешивая и сминая их строй. А следом за ними, по всей этой людской массе ударили словно кувалда, дружинники короля Нортумбрии.

Битва, окончательно перестала быть сражением и превратилась в резню. Воины, отбрасывая бесполезные в сутолоке копья, резали и рубили врага саксами, топорами и даже ножами, останавливаясь лишь за тем, чтоб выбрать себе новую жертву. Король Пенду, сражавшийся в первом ряду, сразил своей рукой многих, но военная удача не может длиться вечно, и сошедшись с нортумберийским гезитом, он получил несколько ударов копьем, истек кровью и пал. Его дружинники, держались, сколько могли, но их в конце концов задавили массой, и они все полегли вокруг тела своего короля. Фирдмены бежали, но недалеко. Просто потому, что бежать собственно было некуда. В холмах рыскали злые как волки северяне, а Винведе была по-осеннему холодна и глубока. Их трупы даже спустя несколько недель находили местные, что жили вниз по течению.

Валлийцам же, предложили сдаться, но они отказались, и судьба их нам неизвестна.

Единственным спасшимся в этом бою был король Гвиндена Кадавьял. Но это, не принесло ему счастья. Остаток жизни он носил прозвище Кадомедд "уклоняющийся от битвы", и до самой смерти его слово значило не больше чем сухой дубовый лист гонимый ветром. Освиу же, ничего не забыл и никого не простил. И уже очень скоро, все кому не повезло вызвать гнев короля Нортумбрии, будут называть его "Бичом севера". И это прозвище его, будет более чем заслужено. Но это уже совсем другая история.